Карабановский детский дом

ДОБРОЕ ИМЯ

Воспитанники детдома, как говорится, — «весёлая компания». Среди детей всегда найдётся добрый десяток «горячих голов», уже успевших познать «огонь, воду и медные трубы». Так что редкий день в детдоме происходит без больших или малых происшествий.
В тот обычный январский день я шёл на работу, мысленно планируя, что нужно сделать сегодня в первую очередь. Набралось немало: сходить на продовольственную базу, побывать у шефов, встретиться с классным руководителем выпускников, потом побеседовать с воспитанниками об учёбе и текущих делах.

Планы лопнули сразу же, как только буквально вслед за мной, на пороге появились сотрудники уголовного розыска нашей милиции.
— Твои голуби, — сказал с порога один из них, — обокрали стадион, унесли лыжи с ботинками, коньки, клюшки.
Я начал возражать, упирая на то, что у нас всё есть: и лыжи с ботинками, и коньки с клюшками, велосипеды, три мопеда и даже старенький мотоцикл, подаренный, кстати, сотрудниками милиции. И твёрдо заявил, что украсть они не должны. Нет нужды в этом.
Тогда сотрудники милиции внесли в кабинет пару лыж с ботинками, коньки. Всё это было подобрано милицией на территории детдома. Видимо, не успели спрятать. И круг, как говорится, замкнулся. Нужно срочно было искать воришек, возвращать украденное или искать какие‑то веские контраргументы. Пока же их просто не было.

По одному из группы в течение дня, мы вызывали детей на беседу. Дети как один твёрдо стояли на своём: мы ничего не брали!
— Тогда как же появились на территории детдома лыжи с ботинками и коньки? — следовал вопрос милиционеров.
Этого никто объяснить не мог. Правда, кто‑то из детей сделал предположение, что такое могли сделать другие. А лыжи с коньками подбросили нарочно. Но кто? Для страховки проверили все укромные места детдома — чердак, подвалы. Пусто.
Милиция ушла, так ничего и не выяснив, но твёрдо уверенные, что это сделали детдомовцы. И посоветовали разобраться самим, т. к. отпираться просто глупо.

В конце концов, я снова собрал всех мальчишек и попросил или признаться, или опровергнуть фактами выдвинутые милицией подозрения в воровстве. Сказал, что буду ждать до конца рабочего дня; если же уйду и не хватит духу придти с повинной, можно позвонить мне вечером домой.

Время шло. И я всё ещё надеялся, что дети сами приведут в кабинет воришку, так как в детдоме все знают, что «повинную голову меч не сечёт»!..
Ничего не дождавшись, пошёл домой. На улице было очень холодно, но я не чувствовал мороза. Голову сверлила мысль: кто мог это сделать? Как доказать невиновность детей?
Прошёл полдороги к дому, как повстречал воспитателя Валентину Ивановну, которая тогда временно не работала, так как находилась в декретном отпуске. Поздоровались. Внимательно посмотрев на меня, Валентина Ивановна сказала:
— Что‑то вы сегодня плохо выглядите. Что‑нибудь случилось?
— Случилось, — признался я, — наша «гвардия» обчистила стадион. Взяли спортинвентарь. Хотя голову не приложу, зачем им это? Всё в детдоме есть. И что обидно, сам для них старался. Летом у местных шефов, руководителей кооперативов клянчил деньги на спортинвентарь, чтобы всё было у детей. Выпросил. Купил. И, на тебе, радуйся. «Отблагодарили» дети.
— Ой, — сказала Валентина Ивановна, — я, кажется, могу назвать вам воров. И сказала, что накануне вечером случайно видела, как сын соседки с приятелем таскали в сарай лыжи, коньки, ботинки, клюшки. На её вопрос, где взяли добро, не моргнув глазом, пояснили: «Со стадиона. Списанное.»
Валентина Ивановна назвала адрес и фамилии воришек. Как я хотел в ту минуту, чтоб Бог дал мне на мгновенье крылья и я полетел бы в милицию, чтобы поставить крест на этой мерзкой истории. Но чудес не бывает. И я побежал, чтобы застать сотрудников на месте.

К счастью, сотрудники уголовного розыска сидели в кабинете, но встретили меня неласково. Я молча опустился на стул, едва переводя дыхание.
— Признались?! — изрёк один из них, — вещдок — штука упрямая. Не отвертишься. Кто же это сделал?
Я выдавил из себя фамилии предполагаемых воришек, их адреса, чем поверг обоих милиционеров в шоковое состояние.
По указанному Валентиной Ивановной адресу мы пошли вместе. Ворованное было аккуратно сложено в сарае. И воришку с сообщниками взяли, что называется, тёпленькими. Составили протокол. Провинившихся заставили везти всё на санках на стадион. Затем я и сотрудники УГРО пошли в детдом.

Помню, с какой радостью я отдал команду общего сбора воспитанников. Работники милиции извинились перед ребятами, а я поблагодарил детей за то, что так упорно защищали свое доброе имя. Не сломались перед «вещественными доказательствами».
— Сделали это грязное дело другие, — сказал я, — их нашли. А спортинвентарь действительно специально подброшен воришками, чтобы направить милицию по ложному следу.
Имена воришек я не назвал, так как потом пришлось бы разбирать не одну драку, хотя признаться, мне было нелегко это сделать. Надо бы их хорошенько проучить за подлость. Все были довольны таким счастливым исходом этой непростой истории. Радостные расходились дети по своим обычным местам. Пошёл и я домой, до глубины души довольный, что снял с шеи этот тяжёлый камень, что так хорошо закончился ещё один рабочий день директора детдома.
Что день грядущий нам готовит? Потом стадион обворовывали ещё три раза, но, в детдом искать пропавшее уже никто не приходил. Доброе имя и впрямь дорого стоит.

* * * * * * * * * *