Карабановский детский дом

ПОБЕГ

В детском доме Славка прожил три года. Привезла его сюда маленьким первоклассником родная мать. Плакала, винила в случившемся соседей, учителей. Обещала очень скоро забрать его домой, но, видимо забыла о своем обещании.
Учился Славка на тройки, но когда нужно было выучить стихотворение наизусть, частенько получал двойки. Память подводила. К детскому дому Славка привык быстро: здесь было весело, всегда много друзей, да и судьба у всех почти одна: суд лишил матерей родительских прав. Так что получалось: есть мать, и нет матери, есть дом, и нет дома. А домой очень тянуло. По ночам ему всегда снился родной дом, мать, деревенские товарищи, любимая собака Дружок.
Правда, мать всегда снилась пьяная, наверное потому, что трезвую Славка видел ее редко. Иногда синилось Славке, что сидит он за рулём большого КамАЗа.

Такое было взаправду в его жизни, когда в гости к матери заезжал проездом дружок шофёр‑дальнобойщик дядя Вася. Он охотно сажал Славку в кабину своей машины, а сам уходил в дом отдохнуть с дороги. Иногда Славка прямо и ночевал в кабине, а когда надоедало, шёл домой. И видел всегда одну картину: стол, заставленный пустыми бутылками, остатки закуски; мать с дядей Васей, лежащие голыми на кровати. В таких случаях он машинально считал бутылки на столе. Их всегда было не меньше трёх.
«Если на двоих выпить столько,» — рассуждал мальчишка, — «не только одежду снимешь, а кожу хочется сбросить, как это в сказке делала лягушка.»
И это он испытал на собственном опыте. Однажды Славка допил оставшиеся на столе полстакана водки, и два дня болел. С тех пор он ещё больше жалел пьяную мать, и зародилась у него мечта стать трактористом и вырыть у дома небольшой пруд. «Когда мать с дядей Васей напьются и им будет жарко, пусть ныряют в пруд. И жарко не будет. И протрезвеют быстрее.» — думал он.

Правда, до осуществления столь заветной мечты было далеко: нужно было закончить девять классов, а затем СПТУ. А сегодня в школе на уроке чтения получил Славка двойку. Не смог рассказать стихотворение, выученное наизусть с воспитателями в детдоме. Учительница его стыдила, назвала дармоедом, да ещё обещала прийти в детдом и как следует с ним разобраться.

И решил Славка не идти утром в школу, а уехать домой. Мать увидеть, с Дружком поиграть, на ферму с друзьями сбегать, косточек Дружку отвезти.
И, чтобы честно заработать эти косточки для Дружка, он, придя из школы, добровольно попросился к поварихе тёте Гале чистить картошку. А вечером сразу же после учения, сославшись на головную боль, попросился у воспитателя лечь спать, чтобы проснуться утром до подъёма.

Проснулся Славка, когда едва начинало светать. Рядом на кровати похрапывал его закадычный друг Антон, которого он давно обещал взять с собой в деревню, показать своего Дружка, но вспомнив, что после попойки матери бывает жарко и она валяется голая, решил, что посвящать Антона в это дело не стоит, так как, по рассказам Антона, его пьяная мать обычно исчезает из дома на два‑три дня, а когда приходит, бухается на диван во всей одежде и сутки дрыхнет как кобыла. «Значит, меньше моей матери пьёт.» — сумел и это объяснить себе Славка. Он тихо встал, оделся и выскользнул в коридор. Сидя на стуле, уткнувшись головой в стену, тихо храпела ночная няня. Славка хотел вернуться, взять зубную пасту и намазать нос спящей няне, чтобы утром все посмеялись, но, решив, что этим он может сорвать свою поездку домой, тихо снял крючок с входной двери и выскочил на улицу.

Он вышел на шоссе и стал ждать попутной машины в районный город Александров. Машин проходило много. Но они очень спешили и не обращали внимания на его поднятую руку. Он знал, то на шоссе у Молодежного посёлка есть большая яма, поэтому машины тут идут тихо, резко сбавляя ход. Славка подошёл к этому лесу. Вот и очередная машина. Она на мгновение затормозила. И этого вполне хватило, чтобы вцепиться в борт, подтянуться на руках, и перевалиться в кузов. «Теперь порядок!» — обрадовался Славка. — «До Александрова доеду, там городским автобусом до монастыря, и опять на попутку до деревни.»
И, надо сказать, что в это утро ему везло. У монастыря, как и мечтал, он сел на попутку и доехал до поворота в деревню.

К дому Славка бежал вприпрыжку. Сейчас на него залает Дружок, будет вилять хвостом и лизать руки, а Славка отдаст ему косточки. Но собачья конура была пустой. «Где‑нибудь бегает.» — решил Славка. — «Прибежит.»
Дверь в дом была закрыта. Славка стал стучаться, но никто не открывал. Тогда он по старой привычке полез через форточку. На кровати спала пьяная мать. Он начал трясти её за плечо, и она едва подняла голову.
— А где Дружок? — спросил он.
— Задавило машиной, — пробормотала мать и стала вновь валиться на бок.
Видя, что мать уже «отключается», Славка закричал:
— Мама! Я люблю тебя! Я очень соскучился по тебе. Я буду хорошо учиться и помогать тебе на ферме. Идём в сельсовет за справкой, чтобы меня навсегда отпустили из детдома. Я хочу жить с тобой!
Но мать не шевелилась. Славка вышёл на крыльцо. Посмотрел на пустую конуру, лежащие около неё кости. Сел на ступеньки. На минуту представил расстроенное лицо воспитателя Галины Анатольевны, которой только что накануне обещал больше не бегать домой, и слёзы покатились по его щекам.

* * * * * * * * * *