|
Нина Н. прожила в детдоме всего два года. Закончила восемь классов и уехала жить к тёте, в один из подмосковных городков, где поступила в СПТУ. И вскоре начала работать ткачихой на ковровой фабрике…
И хотя Нина жила в детском доме недолго, дальнейшая судьба девчушки не давала мне покоя. Из личного дела я знал, что мать у Нины умерла, а отец‑подлец, вскоре после похорон жены, посадил на мотоцикл с коляской дочь и двух её подружек‑сестёр, завёз в глухой лес и, несмотря на плачи и крики девчонок, изнасиловал всех трёх.
Получил за содеянное три года тюрьмы. Видимо, по году за каждую искалеченную душу.
Нину в детском доме любили. Она была не только стройной и симпатичной девочкой, но и доброй, ласковой, трудолюбивой и заботливой. Младшие воспитанницы ходили за Ниной по пятам. Училась девочка хорошо, без троек. Забот с ней не было.
Помню, как вскоре после приезда Нины в детдом, в кабинете появилась первоклассница Лена и сказала:
— У нас в спальне Нина плачет.
— Кто же её обидел? — спросил я.
— Не знаю, — пожала плечами Лена, — она письмо получила.
Я встал из‑за стола, чтобы идти в спальню, но Нина меня опередила. Заплаканная, тихо вошла в кабинет и, уткнувшись лицом в угол, продолжала плакать. Плечи её вздрагивали. Я постарался успокоить девочку.
— Вот почитайте, — наконец сказала она и протянула мне конверт, — из тюрьмы от папочки‑подлеца. Не хочет он три года сидеть в тюрьме. Хочет, чтобы я написала заявление на пересмотр дела. Обещает золотые горы: к себе взять, дом на меня переписать… Только не верю я ему. Не нужны мне ни он, ни его заботы. Пускай сидит дальше. Я бы ему за это не три года тюрьмы дала, а тридцать три. И отвечать ему не буду. Маму заколотил до смерти. Вы знаете, как он над ней издевался?.. — на глазах опять заблестели слёзы. — Теперь я ему понадобилась. А обо мне он подумал? Кому я нужна такая? — Нина опять заплакала.
Чтобы успокоить девочку, я сказал:
— До свадьбы ещё далеко. А когда придёт пора выходить замуж, привезёшь жениха сюда. Мы с ним объяснимся. С тобой случилась беда. За беду не упрекают.
… Прошло четыре года. На дворе стоял сентябрь, но было тепло. На несколько дней вернулось бабье лето. Дети играли на улице, радуясь погожему деньку.
К детдому подъехала легковая машина, украшенная  разноцветными шарами и свадебными лентами. Из неё вышли молодожёны — Нина с мужем. Она была в белом свадебном наряде и ещё больше напоминала стройную красавицу‑берёзку. Нина привезла с собой гостинцев. Есть такая добрая традиция у бывших детдомовцев: отмечать личное событие общим чаепитием.
Сердце кольнуло. Я вспомнил наш разговор с Ниной. И мысленно стал готовиться к его продолжению.
Чай был организован моментально. Дети сидели в столовой за столами; Нина с мужем одаривали их конфетами.
А я ждал развязки. И тут наши с Ниной взгляды встретились. Глаза её светились радостью и счастьем. Таким же светлым и лучистым был нежный взгляд мужа.
Мгновенно камень свалился с моих плеч. Значит, всё хорошо. Не нужно ни слов, ни объяснений.
Подарка для молодожёнов у нас не было. Не ждали их. И мы решили подарить им одну из картин, висевших на стене в коридоре. Что и сделали.
Молодые уехали. А мы ещё долго вспоминали нашу общую любимицу, радовались за неё и благодарили Бога, что не дал пропасть ещё одной сиротке.
* * * * * * * * * * |
